"Надо не стихи писать, а убивать... Самая лучшая поэма - залп расстрела!"
Константин Большаков
«Смелый путь безумным только ведом...»
Смелый путь безумным только ведом,
Тем, кто чужд безумной суете,
Кто не ходит общим, мёртвым следом
И чужой не молится мечте.
Нет, мечтой своею светлый, гордый,
Он идёт свободною тропой,
И в душе его поют аккорды
Красоты – неслышимой толпой.
Путь его толпе далёк, напрасен,
Странен ей в себя влюблённый лик.
И идёт вперёд он – смел, прекрасен,
Одинок, безумен и велик!
1911
Похоронная песнь
Где люди молились когда-то И рыли умершим могилы, Там встали рядами солдаты Чужою холодною силой. И медленно трупы выходят В час ночи слепой и беззвездный, И весело пляску заводят Над чёрной могильною бездной. Солдаты безжизненным строем Знамёна пред мёртвыми клонят. А мы, мы по-прежнему роем: Друг друга они похоронят.
Самоубийца
Ел. Ш. Загородного сада в липовой аллее Лунный луч, как мёртвый, в кружеве листвы, И луна очерчивает, как опалы, млея, На печали вытканный абрис головы. Юноша без взгляда, гибкостью рассеян, Пальцы жадно ловят пылкий пульс виска, А тоска из шумов скрывшихся кофеен Приползает хрупко хрустами песка. Юноша без взгляда, – это ведь далёко! – Ну, почём я знаю загородный сад?.. Юноша без имени, – это ведь из Блока, – О, тебе, мой дальний, грустно-милый взгляд... Там, где кущей зелень, там оркестр и люди, Там огни и говор, и оттуда в тень, Проплывает в хрупком кружеве прелюдий, Как тоска и мысли, лунная сирень. Этот свет и блики! Это только пятна На песке дорожек от лучей луны Или шёпот шума вялый и невнятный В хрупких пальцах цепкой, хрупкой тишины. И не может выстрел разорвать безмолвья, Сёстры, только сёстры – смерть и тишина, Только взор, как плёнкой, весь утонет в олове И не отразится в нём с вершин луна. апрель 1914