Евгений Берсенев

• Сб, 16:00: Кино как зеркало реальности http://t.co/LexrlpkG
• Вс, 03:56: Юрий Крупнов: Миграция разрушает рынок труда http://t.co/SCtRsgrX
• Вс, 09:02: Жизнь насекомых http://t.co/7CqyPPgj

18 ноября Латвия отмечает день первой независимости. В 1918 году Народный Совет во главе с Карлисом Ульманисом объявил, что Латвия отныне является независимой республикой.

Надо сказать, история первой латышской самостийности любопытна и наполнена дурными эпизодами, на которые богата и вторая независимость этой республики. Вернее, третья, ибо вторично независимую Латышскую социалистическую советскую республику провозгласили латвийские большевики 17 декабря 1918 года, а 22 декабря 1918 года ее признала Советская Россия.

Чувствуете, как трудно нынешним гражданам Латвии ощутить запах родной истории? Впрочем, дальше будет не менее интересно.

Так вот, независимость в тот день провозгласили договорившиеся между собой различные буржуазные партии и сбившиеся в тот самый Народный Совет. Однако, на тот момент на территории Латвии находились германские войска, на штыках которой в начале 1918 года было провозглашено Балтийское герцогство – марионеточное прогерманское государство. Однако, с разгромом германской армии, странам Антанты хотелось, чтобы немцы убрались из Прибалтики, но одновременно им не улыбалось, чтобы туда пришла Красная Армия, что было вполне реально.

Пока Антанта и Германия решали, как быть, у немцев случилась ноябрьская революция. И в этих условиях, когда приказ руководителей Веймарской республики об отводе войск уже был отдан, но сами войска еще большей частью оставались в той же Латвии. Более того, реальным хозяином в ней оставался германский уполномоченный Август Винниг. Чтобы не допустить прихода в новоиспеченную независимую республику Красной Армии, 7 декабря 1918 года было объявлено, что Прибалтийский ландесвер (это такие хитрые военные формирования вроде бы добровольные ополчения, но напичканные немецкими солдатами и офицерами и находившиеся под немецким командованием) становится вооруженными силами Латвии. При этом доля латышей в ландесвере никогда не превышала трети личного состава, остальное – немцы и русские.

Между тем, 17 декабря 1918 года Временное рабоче-крестьянское правительство Латвии, базировавшееся в восточной части республики, Лифляндии и Латгалии, провозгласило установление в Латвии советской власти, и рамках триумфального шествия оной по латвийской земле 3 января 1919 года была занята Рига. Буржуазная независимость схлопнулась.

Дальше была гражданская война, и военно-политический угар, связанный с ней. В ходе боев во время этой войны вели бои с противниками и порой и друг против друга прогерманский ландесвер, эстонская армия, русские части белой армии, собственно немцы с одной стороны и Красная армия – с другой.

В результате всей этой военной «каши» (которая сумбурна, угарна и трагична и нуждается в отдельном описании) 11 августа 1920 года правительство буржуазной Латвии установило-таки контроль в республике и подписало мирный договор с РСФСР. Расклад мог быть иным, но сыграла свою роль неудачная для Советской России война с Польшей.

В любом случае, ничего путного со свалившейся независимостью латыши сделать не смогли. О чем с горечью признавал историк Айвара Странга в №2 за 2001 год журнала «Вестник Европы»:

 «…Но, заимствуя принципы либеральной французской демократии, мы не могли заимствовать то, что является сутью демократии (особенно французского типа), – того, чего у нас не было. У нас не было Марианны не только в виде статуэтки, у нас не было Марианны в виде социальной структуры – демократической, либеральной буржуазии, среднего республиканского класса – он был слаб. Более 60% жителей в 20–30-е годы все еще жили в деревне…»

Надо сказать, кроме политических разборок, на международной арене Латвия ничем не выделялась. Единственное, чем она могла бы привлечь ведущих геополитических игроков – это близостью к России. И с ослаблением немецкого влияния в 20-х годах этим воспользовались англичане. Кстати, командование ландесвером от немецкого военачальника Альфреда Флетчера перешло к британцу Харольду Александеру.

Однако британцы явно не были способны нести «миссию белого человека», как они это делали в своих колониях, латышам. И поэтому после прихода в Германии к власти нацистов, эта республика вернулась в орбиту немецкого влияния. 15 мая 1934 года глава правительства Карлис Ульманис осуществил государственный переворот. Вот что об этом пишет в упомянутой публикации Айвар Странга: «…С 1934 года в Латвии в контексте Европы воцарился авторитарный режим Ульманиса, режим с претензией на фашизм, но в реальности не динамичный, не современный, не тоталитарный режим, а власть коррумпированной клики, авторитарный провинциальный режим…»

Что было дальше известно. В 1939 году был подписан пакт о ненападении между СССР и Германией, и влияние немцев в Латвии стало падать.

Так что, независимость Латвии доказывает только то, что никакой реальной независимости у нее быть не может. И это, надо сказать, косвенно подтверждали даже ревнители прибалтийской самостийности в США. К примеру, в 1948 г. известный американский политик и антисоветчик Джордж Кеннан, занимавший тогда пост главы отдела планирования государственного департамента, доказывал в своем докладе, что, хотя США должны содействовать "возрождению национальной жизни прибалтийских народов", им «не следует напрямую связывать себя с борьбой за обеспечение независимости любого из национальных меньшинств». Даже в случае войны между США и СССР, говорил Кеннан, позиция его страны по вопросу о независимости Прибалтики должна "зависеть от природы русского правительства, которое будет управлять регионом" в конце войны. Он утверждал, что не "следует заставлять прибалтийские государства оставаться под контролем коммунистического или иного другого экстремистского режима", но если постсоветское российское правительство будет либеральным и терпимым, то для прибалтийских репсубллик, считал Кеннан, было бы предпочтительным получить автономию в составе Российской Федерации.